Что было два года назад в этот день? Вспоминают люди из ЛевСД:
…Я, кстати, хорошо помню не 24-го, а 23-го февраля. Я на лыжах бегала в парке (помню, как хотела на лыжах войти в кафе «Капучино», где было написано, что вход на коньках запрещен), делала родителям кастыбы (поздравляла с днём защитника отечества), меня всю трясло из-за информации «в границах областей», решила успокоить себя просмотром ролика Рудого про экомитинги, потом почитала «Диалектику природы» Энгельса (эту конкретно книгу мой прапрадед купил 21.06.41), потом в ВК прочитала текст про человечность у древних людей (про уход за беззубым искалеченным гоминидом-стариком, он после потери зубов довольно долго прожил). Вечером психовала, а мама говорила, что просто «освободят от фашизма» Мариуполь, на Киев не пойдут. Меня пугал даже вариант только с Мариуполем (правильно пугал), но и мамин прогноз не сбылся. Хотя она сама тоже не была рада от новостей. Мама плакала на следующий день, как и я же. Но 24-го я помню очень смутно. Помню, что была в ужасе и плакала, репостила РСД, а вечером посмотрела видео Кагарлицкого.
…Нет тьмы без света
К 24.02.2022 года я подошла с небольшим багажом активизма. Он ограничивался просветительством в родном университете, работой над переводами и конспектами в небольшой марксистской организации и публикацией статей на «Красине». Больше времени и сил я уделяла науке, веря, что рациональность и знания способны сделать политику более гуманной. Мне казалось, что это перестроит международные отношения, превратив их в сферу «человеческого», переориентировав их на защиту прав и свобод отдельных личностей, а не на волюнтаризм отдельных государств, которым повезло накопить богатства завоеваниями и репрессиями.
После 24.02.2022 мой активизм стал более системным, преподал мне горькие уроки и сблизил с вдохновляющими сильными людьми. В какой-то момент казалось, что он поглотит науку — тем более что мои предыдущие работы были посвящены восходящим державам, мягкой силе и кибербезопасности. Эти темы душили — не потому что казались неактуальными или далекими, а потому что возможностей говорить о них, не наступая на горло своим убеждениям, становилось все меньше. В конце концов я обратилась к более «человеческому» и человечному измерению политики — human security* и эмоциям. Это закрыло для меня возможности получать гранты для изучения остро актуальных тем, но позволило почувствовать себя свободной и своими силами приближать «человеческую» и человечную политику. И, несмотря на обстоятельства, я надеюсь, что смогу перейти от теории к практике.
human security* — это безопасность «от человека и для человека». Она связана не с глобальными-военными-геополитическими вещами, а с приземленными штуками вроде доступа к еде, качественной медицине, свежему воздуху и прочему. То есть человеческой безопасности всё равно, чьи Гималаи — индийские или китайские. Главное, чтобы у жителей этих мест была крыша над головой, теплые одеяла из шерсти яков, молоко и мясо, а также достаточно врачей с витаминными комплексами, чтобы выживать на такой диете (прим. авт.)
Редакция сайта и соцсетей ЛевСД
