Итак, «Диалог» открыл Бузгалин, представив основных выступающих.Как он мило пошутил, он не представил их регалий и должностей из соображений высшей демократии.
Не последним, а первым выступал Дамье. «Если война закончится, то закончится она тяжёлым поражением для трудящихся как Майдана, так и Антимайдана. Движения возглавляет с обеих сторон крупная буржуазия. Оба движения стали лёгкими инструментами в руках либо Запада, либо Кремля. Оба режима являются буржуазными, националистическими: на востоке — русский национализм, на западе — украинский национализм. Режимы не гнушаются использованием право-радикальных элементов. Режимы там и там репрессивные, и в экономическом плане — жёсткие. Когда народ в результате жёстких мер будет доведён до крайности, на Украине поднимутся левые силы, и начнётся классовая борьба.»
Следующим выступал Павел Кудюкин. Майдан он расценил как анахроническую революцию, подобную революции 1830-го года в Париже. (Рев-я 3-х дней). События в Киеве вызваны внутренними украинскими причинами, а не влиянием Запада. Без аннексии Крыма не было бы Новороссии. Именно эта аннексия вдохновила действия на Восточной Украине.
Третьим выступил Колганов. «Режим, который на Востоке Украины, — не вызывает симпатии. Но нас, левых, события на Украине должны интересовать только с точки зрения классовой борьбы. Никаких признаков революции на Майдане я не вижу. Не было там официального тренда сдвигания влево, в сторону социальных преобразований; наоборот — наблюдался сдвиг вправо. Нацистская тенденция в Киеве выражена явно.
23 года выдавливался русский язык. Именно на это среагировал Восток Украины. Олигарх Янукович всё-таки держал себя в рамках буржуазной демократии. Киевская власть отбросила эти рамки напрочь.Она вся профашистская. (Это произносилось чеканно, со злым выражением лица.) Интересы трудящихся и там и там страдают, но на юго-востоке Украины условий для левой классовой борьбы — больше.»
Представитель левопродвинутой молодёжи Далет Джаборов повторил все мысли Колганова.
Затем было предоставлено слово Борису Борисову — бывшему министру ДНР. «7 апреля 2014 года провозгласили независимость Украины, то есть, на Украине была провозглашена профашистская буржуазная республика, поэтому ДНР решила отложиться от Украины. В мае была провозглашена Конституция ДНР, которая предусматривала национализацию земли, ресурсов; и т.д. С этого момента началось блокирование всех левых мер представителями Москвы. Верховный совет был полностью отстранён от финансовых вопросов. Начались расправы над Верховным советом, военно-бандитские репрессии.
Та Конституция не понравилась тем, кто прибыл из Москвы. Они сделали новую Конституцию, которая провисела на сайте всё лето. Теперь уже 3-я Конституция, которая предусматривает диктатуру. Там сейчас действует не народное правительство, а колониальная администрация, которую имперская Россия учредила. При этом международное рабочее движение им ничем не помогло.»
Оппонентам было также предоставлено слово. Кардаильский, Эдуард и Сурмава говорили прекрасно, ёмко и аргументированно. Конечный смысл их речей заключался в том, что Киевская Украина хочет быть ближе к европейской демократии и мечтает занять в Европе место такое же, как например, у Литвы. Но оппонентам не удалось значительно повлиять на «климат» Диалога.
6-го октября, перед «Диалогом» Люда Щербатых написала:
:»У профессора Дамье позиция умеренно правая. Он за мир в пользу России.
Не думаю, что эта позиция изменится. Профессору Дамье нет смысла
менять позицию.
У профессора Бузгалина (и у Колганова) крайняя правая позиция. Они
(Бузгалин и/или Колганов) будут притворяться левыми, но мы теперь ясно
видели, что они правые. Но теперь, надо ожидать, они будут выступать
скорее всего за мирное решение. Ибо теперь в руководстве РФ крайних
правых прижимают. Предполагаю, что позиция Бузгалина-Колганова станет
несколько более умеренной.»
В том-то и дело, что названные в реплике Люды товарищи, или скорее, господа ни единым словом не упомянули о «мирном решении», или о перемирии. Когда по окончании «Диалога» (слова мне не предоставили) я спросила у Колганова: «А как же вывод российских войск? «, он мне ответил: «А никем не доказано, что они там есть». Что ж, вопросов у меня больше не было и, вряд ли, будут.
Ольга, ЛевСД, Москва
