СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕЯ ДЛЯ XXI ВЕКА: традиционные ценности и новые вызовы.
ИТОГИ ДВУХВЕКОВОЙ ИСТОРИИ
Статья написана в августе 2000 г. Публиковалась на нескольких Интернет-сайтах
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕЯ ДЛЯ XXI ВЕКА: традиционные ценности и новые вызовы.
ИТОГИ ДВУХВЕКОВОЙ ИСТОРИИ
Социалистическая идея существует вовсе не извечно, как утверждают иные идеологи – и объявляющие себя ее сторонниками, и откровенные противники любого социализма. Социализм – главным конституирующим признаком которого является позитивная антибуржуазность (А.Володин, Б.Шахматов) – родился и мог родиться только в ответ на достаточно развитые буржуазные отношения. При рождении и развитии сложных и внутренне неоднородных идейных течений невозможно давать точные, хотя бы до года, даты. Однако с учетом этой оговорки можно сказать, что первым веком развития социалистической идеи был «долгий» XIX век (1789-1914 гг.), а вторым – «укороченный» ХХ (начался в 1917, а дату его окончания мы определим лишь некоторое время спустя, может быть, ей окажется вовсе не 1989 г.).
Народные чаяния и социальные утопии, развивавшиеся до Великой французской революции, накапливали материал для социалистической идеи (как накапливала его и вся общественная мысль – Аристотель или, к примеру, Марсилий Падуанский важнее для развития социалистической мысли, чем легенда о стране Кокрейн и даже чем «Утопия» Мора), и относятся в лучшем случае к ее предыстории.
Можно отметить, что с момента рождения социалистическая идея отличалась несколькими характеристиками, важными для ее дальнейшего развития. Прежде всего это ее интернациональный характер, связанный с развитием капитализма как изначально мировой системы. Подавляющее большинство мыслителей-социалистов в поисках ответа даже на специфические проблемы своих стран делали это в контексте мирового опыта. Не случайно многие выдающиеся социалисты происходили из стран (пользуясь термином И.Уоллерстайна) «периферии» и особенно «полупериферии» капиталистической миросистемы, взгляд из которых мог отличаться особой стереоскопичностью (для первого века социалистической идеи это прежде всего Германия, Россия и Польша).
Во-вторых, социалистическая идея родилась и развивалась как философия практики, если использовать в несколько расширенном и переосмысленном значении то определение, которое А.Грамши (вслед А.Лабриоле, Б.Кроче и Р.Мондольфо и в полемике с ними) давал марксизму. Философия практики как идея, непосредственно вплетенная в деятельность по преобразованию мира, и как практика, осмысленная и одухотворенная постоянно осмысливающей и критикующей себя идеей. Даже при немалом количестве «мечтателей» центральными фигурами в социализме всегда были люди, стремящиеся претворить идею в действительность.
Особенно символична с точки зрения этих двух характеристик фигура Томаса Пэйна. Фигура мыслителя, который одним из первых сформулировал в «Правах человека» (1791) идею социальной ответственности государства, и деятеля трех революций (американской, французской и промышленной), англичанина и гражданина мира, заявившего: «Где нет свободы – там мой дом!».
Наконец, социалистическая идея была изначально плюралистична, включая в себя широкий спектр позиций и подходов.
С этим плюрализмом связано все развитие социалистической идеи в первый век своего существования. Разнообразные мысленные эксперименты, результаты которых в полной мере не освоены и не осмыслены до сих пор, дали едва ли не весь возможный спектр вариантов общественного устройства, преодолевающего капитализм. Мировоззренческое обоснование социализма различными философскими, этическими и религиозными концепциями. Этатистские (как демократические, так и авторитарные) и либертаристские модели политического устройства. Революционные, реформистские и смешанные (например, у О.Бланки – революционный переворот и диктатура как пролог длительного периода медленных и постепенных социальных и культурных преобразований) методики перехода. И даже разные формы организации быта и повседневной жизни. А на фоне этого богатства – удивительная скудость собственно экономических идей (не считая критики существующего). Среди идейных россыпей не потерялись и пророчества-предупреждения, чем могут грозить преждевременные и насильственные попытки внедрения социализма «железной дланью администрации» (М.Салтыков-Щедрин) и разрушения буржуазного мира, если тот еще «внутри не кончен» (А.Герцен). Правда, как и подавляющее большинство пророчеств, восприняты они были лишь после того, как сбылись…
Второй аспект развития в XIX в. – поиск идеей своего воплощения, материализации в общественном движении. Почти все организационные формы современных движений, так или иначе связанных с социалистической идеей, коренятся в прошлом веке – от профсоюзов и массовых политических партий до альтернативистских коммун.
ХХ столетие стало временем практической проверки идеи. И тут-то обнаружилось, что та достаточно хрупка и в процессе реализации слишком часто превращается в свою противоположность, приходит к самоотрицанию. Критическим моментом оказалось отношение к «формальной» демократии, к «либеральным свободам» (об этом подробнее будет сказано в следующем параграфе). По этому же водоразделу произошел великий раскол рабочего социалистического движения.
Выделившееся из него коммунистическое движение в тех странах, где оно пришло к власти (включая прокоммунистические режимы третьего мира, получившие в официальной советской идеологии и науке наименование «режимов социалистической ориентации»), продемонстрировало довольно парадоксальный результат. В ряде таких стран были достигнуты бесспорные успехи во внешней, формальной модернизации общества (индустриализация, урбанизация, массовое образование и др.). Вместе с тем возникшие в них новые общественные структуры оказались своеобразными репликами традиционных, феодальных (иногда даже с элементами рабовладения – массовое использование подневольного труда заключенных). К произошедшему в известной мере применима плехановская формула: «К азиатскому туловищу Московской Руси «царь-плотник» приделал европейские руки».
С коммунистическим экспериментом связаны глубокие инволюционные процессы в значительной части человечества. Вновь стали актуальными слова раннего Маркса о коммунизме как учении людей, отрицающих частную собственность, поскольку они до нее еще не доросли. Вместе с тем для стран «центра» миросистемы страх перед «коммунистической угрозой» наряду с внутренними социально-экономическими и культурными потребностями сыграл роль серьезного стимула (особенно после Второй Мировой войны) для расширения прав трудящихся и повышения уровня их жизни, для социального прогресса в целом. Здесь ради самосохранения капитализм вынужден был пойти на прививку себе элементов социализма.
В произошедшей мутации капитализма выдающуюся роль сыграла социал-демократия, избравшая стратегию и тактику постепенного реформирования общества не просто при сохранении демократии, но при восприятии последней в качестве ключевой ценности и условия социализма (не случайно Р.Дарендорф признал ХХ столетие веком социал-демократии). Практическая деятельность по текущему управлению и реформированию развитого капитализма, по его «социализированию» заставили всерьез пересмотреть и теоретические представления о социализме.
Среди главных теоретических подвижек следует упомянуть перенос центра тяжести на ценностное обоснование социализма, отказ от проектов относительно быстрого и всеохватывающего изменения общества, отказ от представления об отношениях собственности как центральной проблеме перехода. Кроме того, социалистическая идея в социал-демократическом варианте стала более инструментальной – большую роль стали играть конкретные социальные проекты и технологии, в связи с чем изменились и функции социалистической интеллигенции – центральной фигурой стал не идеолог-теоретик, а интеллектуал-эксперт, интеллектуал – социальный и политический технолог.
До начала «неоконсервативной волны» проблемы и потенциальные трудности, связанные с реформистской эволюцией социалистической идеи, не привлекали особого внимания. Однако «монетаристская революция», а в еще большей мере начало ее отката в сочетании с крахом коммунистических режимов в СССР и Центрально-Восточной Европе и третьей мировой волной демократизации сделали очевидными слабости и противоречия социал-демократической концепции в том виде, как она сложилась к концу ХХ в. Оказалось, что социал-демократия не может пока что предложить действительно новых подходов к решению проблем общества, в том числе глобальных, в значительной мере утратила качество альтернативности по отношению к существующему обществу.
Нельзя не сказать несколько слов о маргинальных политически, но подчас весьма продуктивных интеллектуально группах, остававшихся вне коммунизма и социал-демократии. Они играли и играют роль интеллектуальной лаборатории, вырабатывающей идеи, которые первоначально могут казаться экстравагантными, но зачастую с ходом времени воспринимаются магистральными политическими течениями. Но и в этих группах до сих пор критическая составляющая куда богаче, чем позитивные и при этом доведенные до уровня инструментального использования идеи.
ПРОБЛЕМА КРИТЕРИЕВ
На рубеже нового столетия вновь становится актуален вопрос о самом определении, о критериях социалистической идеи. Он особенно важен для нашей страны, где до сих пор восприятие социализма искажено и отягощено коммунистическим наследием, связано как с добросовестными мифами, так и с прямыми фальсификациями.
Прежде всего хотелось бы оспорить распространенное представление, что характерной чертой социализма, и даже «левых» вообще является этатизм, стремление к расширенному государственному регулированию. Такое представление обходит проблему природы государства и качества регулирования. С этим, между прочим, связана и оценка «коммунистического» эксперимента, где тотальное огосударствление выдавалось за создание общественной собственности. Между тем как минимум «идейно вредным», а порой и прямо преступным воспринимался вопрос: «А кому принадлежит само государство?» Даже если исходить из традиционного и сильно вульгаризированного представления о социализме как строе общественной собственности, очевидно, что государственная собственность может считаться общественной лишь при подконтрольности государства обществу. А такой контроль невозможен без демократии, то есть прежде всего политического плюрализма и элементарных демократических свобод.
Даже с этой точки зрения демократия оказывается важнейшим условием самой возможности реализовать социалистические принципы. Без демократии любой этатизм оказывается антисоциалистическим.
Квазитрадиционалистский характер порожденных коммунизмом обществ заставляет подчеркнуть еще одну принципиальную характеристику социализма – прогрессизм. Вряд ли могут считаться социалистическими идеи и движения, направленные на отрицание капитализма с позиций патриархальности, иерархий феодального типа, крепостнического социального патернализма, монополий, связанных с абсолютистским государством. Важен этот критерий и в анализе текущей политики в России, для оценки как «коммунистической» части спектра, так и значительной части сил, претендующих на «центризм» и «левоцентризм».
Мы вновь возвращаемся к пониманию социализма как явления, детерминированного целью (на что обращал внимание В.Айхлер, оспаривая известную формулу Э.Бернштейна). И эта цель состоит в максимизации свободы человека, человека как родового существа и каждого отдельно взятого индивида. Такая свобода не может быть достигнута и реализована без признания равного права на свободу, и социальных механизмов, материально обеспечивающих справедливость как равенство возможностей для свободной самореализации. В условиях свободы механизмами достижения справедливости могут быть только механизмы общественной солидарности. Таким образом, и в XXI веке остается в силе формула, восходящая к «свободе, равенству и братству» Великой французской революции.
Все прочее, включая формы государственного регулирования и само его наличие, относится к проблеме инструментов, а не сути. Но именно проблема инструментов оказывается во многом центральной для будущего идеи социализма в наступающем веке. Идея социализма сможет быть успешной в той мере, в какой ее носители смогут предложить методы действий, удовлетворяющих предложенным выше критериям и в то же время направленных на решение все новых проблем, встающих перед обществом.
КОНСЕРВАТИЗМ И ЛИБЕРАЛИЗМ В СОЦИАЛИЗМЕ
Что отличает ту эпоху, в которую мы вступаем, от времен, в которых социализму приходилось действовать прежде? В первую очередь это глобальный характер экономических и информационных, в первую очередь, социальных и политических, во вторую очередь, процессов и связанные с этим кризисы национального государства, национального общества и национальной культуры, нарастание системных напряжений разного рода в мире в целом. Между тем до сих пор, несмотря на отмеченный нами изначально интернациональный характер социалистической идеи, основной ареной деятельности социалистического движения оставались и остаются именно национальные государства или в лучшем случае их интеграционные объединения (Европейский Союз).
Это противоречие грозит нарастанием в практической деятельности социалистических движений консервативных черт, сосредоточением на защите прежних завоеваний. Эта тенденция находит поддержку и в настроениях традиционной массовой опоры социалистических движений. Между тем оборонительная и консервирующая стратегия по определению проигрышна, а изменения в социальной структуре и культурных установках, которые ярче всего выражены в наиболее развитой части мира (но проявляются повсеместно), размывают и модифицируют слои, традиционно поддерживавшие социализм. Выходом может быть только бегство вперед, навстречу проблемам.
Навстречу проблемам и навстречу (в очередной раз) либерализму (социалистически-либеральному синтезу). Общественная мысль и общественно-политические движения постоянно находились в процессе интенсивного взаимодействия и обмена, и наиболее продуктивные исторически результаты рождались именно на их стыке. В истории социализма и либерализма было по меньшей мере три волны синтеза идей, и, судя по всему, мы стоим накануне четвертой.
Потребность новой волны синтеза социализма именно с либерализмом связана прежде всего с такими социально-культурными сдвигами, как изменения в характере труда и его места в жизнедеятельности человека, процесс индивидуализации и замены «принудительных» общественных связей добровольными. С другой стороны, неолиберальные подходы в целом доказали свою экономическую (но не социальную!) эффективность, и социалисты, приходя к власти, пока что не могут предложить им реальной альтернативы в экономической политике. Да и в социальной политике необходимо переходить от привычных форм государственной опеки и перераспределения к опоре на самостоятельного гражданина, способного к самоорганизации вместе с другими ради отстаивания общих интересов.
Необходимо обновление механизмов солидарности и коллективизма (в том числе межстрановых) в рамках либеральной глобализирующейся экономики и поиск новых методов социально-экономического регулирования на глобальном, региональном межстрановом, национальном и региональном внутристрановом уровнях.
Следует подчеркнуть, что в отличие от прежних синтезов социализма и либерализма, новый будет носить менее глобальный и идеологический характер, поиск его осуществления будет идти на уровне конкретных решений, технологий, инструментов. На идеологическом же уровне, напротив, скорее необходимо говорить о потребности в возврате к элементам утопического мышления, к большей смелости идейного конструирования и экспериментирования, к возрождению альтернативности социализма.
АКТУАЛЬНОСТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ
Восприятие социалистической традиции в нашей стране, как уже говорилось, замутнено коммунистической традицией. Некоммунистический социализм был не только истреблен физически или изгнан (в эмиграцию и спецхраны), но и оболган или в лучшем случае мифологизирован. Между тем обращение к традиции демократического и либерального социализма в России может оказаться на удивление актуальным и продуктивным.
Но актуальна в России, и порой парадоксальным образом, не только социалистическая традиция, и это важно для понимания структуры и координат современного политического спектра. Если мы посмотрим программы сил, относимых у нас к «левым» (прежде всего КПРФ) и «левоцентристским» (главным образом «Отечество – Вся Россия»[1][1] – [1][1] Сейчас – «Справедливая Россия» — примечание 2007 г.) и попробуем соотнести их с идеями и программами общественно-политических сил прошлого, мы обнаружим неожиданные вещи. Прямым предшественником наших «левых» оказываются вовсе не А.Герцен, Н.Чернышевский, П.Лавров, Г.Плеханов и даже не В.Ленин, а… К.Победоносцев, М.Катков и кружок «Московских ведомостей». Последние противопоставляли либеральной программе укрепление основ «народного самодержавия» путем развития промышленности (ныне – «государственная поддержка отечественного товаропроизводителя») в сочетании с упрочением общинного землевладения в деревне (поддержка бывших колхозов и совхозов, выступления против частной собственности на землю), проповедовали создание «национальной» экономики, отгороженной от Запада высокими таможенными барьерами, выступали за усиление государственного вмешательства – ужесточение контроля за биржевыми операциями и частным предпринимательством, введение табачной и винной монополий, выкуп железных дорог в казну, требовали финансовой поддержки поместного дворянства («Родина должна кормить своих аграриев», – заявлял не так давно бывший вице-премьер Заверюха), противопоставляли сохранение бумажно-денежного обращения планам перехода к золотой валюте (аналог сегодняшней «контролируемой эмиссии»).
В условиях ухода от квазифеодального общества, не завершенной, да и не начавшейся толком, буржуазно-демократической революции для российских демократических социалистов актуальной является совсем другая традиция. Персонализм и свободолюбие А.Герцена. Политический реализм Н.Чернышевского (и его идея, на которую обратил внимание Е.Плимак, о парламентаризме как выходе из порочного цикла революций и реакций). Нащупанный «Народной волей» на практике, но не отрефлексированный до конца вывод, что политическая свобода первична по отношению к социализму. Обоснование В.Соловьевым права на достойное человеческое существование. Критический антиавторитаризм и антибольшевизм Ю.Мартова, Г.Плеханова и их соратников. Анализ созидательных и разрушительных сторон капитализма В.Черновым и его же теория конструктивного социализма, эсеровское этическое обоснование демократического социализма. Религиозно-нравственные и политические поиски «новоградцев», Н.Бердяева и С.Булгакова. Либеральный правовой социализм С.Гессена. Наконец, не реализованное пока что политические завещание «старого» русского социализма – Обращение 14 социалистов разных фракций, опубликованное 18 марта 1952 г., о необходимости создания единой социалистической партии для создания освобожденной от тоталитаризма России.
http://www.sd-inform.org/biblioteka/politologija/social-demokratija/kudyukin-pavel-socialisticheskaja-ideja-dlja-xxi-veka.html
